Семнадцатый терминал
– Слышала о “Тропинке-17”?
– Да, что-то говорили в новостях.
– Трансферы прекращены, терминал временно закрыт. Агентство перенаправляет всех на шестнадцатую станцию, но это лишних два дня пути.
– Что там случилось?
Комиссар почесал затылок.
– Э-э… В общем, один из техников погиб. Начальство надеется, что это несчастный случай, но мы должны проверить.
Он многозначительно посмотрел на детектива Зои Бертлен.
– Надо исключить преднамеренное. Ну, ты понимаешь…
– Да, конечно.
– Тебе придется слетать туда, Зои.
– Мне?
Комиссар вздохнул, развел руками.
– Ты же сама хотела взяться за серьезную работу, не сидеть в отделе, перебирать бумажки. И потом, мне сейчас больше некого послать.
На улице стояла теплая майская погода. Только что прошел небольшой дождь, пахло испаряющейся влагой и свежей зеленью. Совсем не хотелось забираться в скорлупу автоматического модуля, чтобы несколько часов через обзорное стекло тоскливо созерцать холодный космос. И уж совсем не хотелось провести день, а то и не один, внутри выдолбленного астероида. Но работа есть работа. Зои скривилась, забираясь в глубокое кресло, обреченно нажала на кнопку герметизации.
“Тропинка-17” была ближайшей к обитаемому миру Шейнар станцией трансгалактической переброски. Как это часто бывает, для ее строительства использовался большой астероид, почти километр в диаметре. Обитаемость холодной глыбы выдавали лишь навигационные огни, да несколько причальных ферм.
Модуль вышел на траекторию сближения, сманеврировал, пристраиваясь к ближайшему причалу. Сработали захваты, подсоединился переходной шлюз. Через минуту Зои уже входила на станцию.
– Доброго дня. Елена Полякова, я на станции главная, – детективу протянула руку высокая блондинка средних лет, – Нас предупредили с Шейнара о вашем прибытии.
– Здравствуйте. Детектив Зои Бертлен. Что у вас стряслось?
Зои закинула рюкзак на правое плечо. Они шли по коридору, который уводил их вглубь астероида.
– Наш инженер, Матис Леблон… Сегодня утром мы нашли его в машинном отделении.
– Несчастный случай?
Елена помолчала, выбирая правильный ответ.
– Что-то разорвало его на части.
Зои удивленно взглянула на начальника станции.
– Разорвало? Что же это могло быть?
– Ну… Он работал с генераторами силового поля, поэтому сначала я подумала о каком-то сбое в оборудовании. Сама я не специалист, но догадываюсь, что теоретически это возможно.
– И что же вас смущает?
Елена снова замолчала.
– Вы правы. Кое что меня смущает. Но лучше, если вы сами посмотрите.
Они прошли мимо прозрачной стены, за которой, судя по всему, была диспетчерская. Двое мужчин, сидевших за пультом, проводили их заинтересованными взглядами. Женщины спустились по лестнице на уровень ниже и, после того, как Елена коснулась пальцем кодового замка, вошли в жилой отсек. Проследовав мимо дверей личных комнат, через кают-компанию и столовую, они попали в медчасть.
– Это Ичиро Маэда, наш врач.
– Добрый день! – Ичиро поздоровался с Зои.
– Зои Бертлен, детектив полиции Шейнара.
– Ичиро, покажи… Матиса.
Врач кивнул и пригласил их следовать за собой. За дверью, ведущей из медчасти, было еще одно помещение. Когда зажглись светодиоды, Зои поняла, что это морг. Три выдвижных холодильных камеры, на одной горел красный индикатор. Ичиро потянул за ручку, выкатил камеру из стены.
– Должна предупредить – зрелище не из приятных, – Елена с сомнением покосилась на детектива, но та проигнорировала ее замечание.
Врач аккуратно снял синтетическое покрывало темно-синего цвета. Зои невольно поморщилась. На полированном металле покоились части того, что когда-то было инженером Матисом. Рваные края говорили о неимоверной силе, которая их разъединила.
– Мда. Но… Что здесь не так?
Елена кивнула Ичиро. Тот одел тонкие резиновые перчатки.
– Посмотрите сюда, – показал пальцем, – Видите?
Зои всмотрелась внимательнее. На останках виднелись небольшие ямки и борозды.
– Следы есть и в других местах, просто здесь они более заметны, – продолжал Маэда.
– Что это? Зубы?
– Я бы сказал – да. Возможно, еще и острые когти.
– На станции есть животные?
– Нет, – Елена отрицательно покачала головой.
– Чужие?
– Только Рукавица, но он не…
– Кто?
– О, простите, это мы его так называем. Пеллициус с Грахари. Он большой, но совершенно безобидный, да и когтей у него нет. А зубы не острее, чем у нас с вами. У него по два пальца на каждой руке, большой и… очень большой, – она улыбнулась, – вот его и прозвали Рукавицей. Тем более что сам он толстый и лохматый.
Зои слушала ее с некоторым сомнением, но вслух ничего не сказала. Она повернулась к врачу.
– Вы установили время?
– Не более, чем за двадцать минут до обнаружения. То есть от двадцати трех сорока до ноля часов по внутреннему. Лена с ним связывалась без двадцати.
Полякова утвердительно кивнула.
– Где вы были в это время?
– Я? – Ичиро поднял брови, – Здесь, у себя.
– С кем?
– Один, – нерешительно признался он.
– А вы? – повернулась она к Елене.
– Я была в диспетчерской, с Горстом Дорнером. Но не все время. Несколько раз я выходила.
– Кто еще на станции знает о следах на останках?
– Я никому не говорила.
– Я тоже.
– Хорошо. Очень прошу вас до выяснения всех обстоятельств эту информацию не распространять.
Они оба кивнули.
– Ладно. Спасибо, Маэда! – Зои двинулась к выходу, оборачиваясь к Елене, – Покажите место, где его нашли.
– Конечно.
Они вернулись к диспетчерской, спустились еще на три уровня вниз и несколько минут шли по длинному, узкому коридору.
– Машинное так далеко от остальных помещений?
– Да. Астероид при строительстве был разделен на две части – машинное отделение и все остальные отсеки. Между ними несколько десятков метров скальной породы. В целях безопасности, конечно.
Зои шла первой, поэтому ей пришлось обернуться, чтобы посмотреть на Елену. Она успела перехватить ее взгляд. “Куда ты смотришь? Ниже моей спины? Или на кобуру?”.
– Там был кто-то после обнаружения тела?
– Горст его нашел, потом спустилась я и уже после меня подошел Ичиро. Они с Горстом отнесли останки в медчасть. Больше никого не было.
– Вы блокировали вход?
– Н-нет, но… Зачем кому-то сюда ходить? Это опасное место. И в обычное-то время никто не заходит, кроме инженера, а уж…
Кончики ушей у Елены покраснели.
– Простите. Конечно, я должна была заблокировать вход. Наверное, это вылетело у меня из головы из-за потрясения.
Зои недовольно кивнула.
– На станции есть камеры наблюдения?
– Только в операционном зале.
– Это мало чем поможет, – проворчала детектив себе под нос, когда они входили в машинное отделение.
– Здесь, – Елена указала на короткий тоннель между ребристыми рядами генераторов, – Это канал охлаждения. Во время работы здесь находится нельзя, иначе...
– Разорвет?
– Хм. Да. Возможно. Никто, насколько мне известно, не проверял.
– Если бы сам Матис, или кто-то другой, проникнув сюда, запустил генераторы без вашего приказа, вы бы это заметили в диспетчерской?
– Разумеется.
– Но их никто не запускал, так?
– В тот период времени, когда он погиб – нет. Была часовая пересменка, генераторы остывали. Однако… Чтобы включилось силовое поле, вовсе необязательно запускать всю систему. Когда инженер тестирует оборудование, он может активировать отдельную секцию, вроде этой. Такие тесты в диспетчерской не отображаются.
Зои шумно выдохнула, раздувая щеки.
– Другими словами – мы ничего не знаем!
Она присела на корточки, разглядывая следы. Пол между секциями почти весь был покрыт засыхающими, темными пятнами. В нескольких местах они еще влажно поблескивали, собравшись в лужицы. На металлической обшивке секции Зои заметила небольшую, но четкую царапину. Она переместилась, закрывая собой находку от глаз начальника станции. Коснулась царапины пальцем… Когда попыталась выпрямиться, ее правая нога попала на скользкое место. Зои охнула, потеряла равновесие, заваливаясь назад.
– Осторожно! – в последнюю секунду Елена подхватила ее, не давая удариться головой о металл.
– Черт! Спасибо.
Детектив взглянула на встревоженное, нависшее над ней лицо.
– Все в порядке, – сдавленным голосом произнесла она, – Можете меня отпустить.
Елена помогла ей подняться. Зои отошла в сторону от канала охлаждения, поправляя на себе одежду.
– Включите тест этой секции.
Полякова дернулась было к пульту, но тут же замерла.
– Я не умею. Это не моя компетенция. Я могу запустить всю систему, но как генераторы тестируются по отдельности – не знаю. А если бы и знала, нам не стоит этого делать. Не хватало тут еще двух тел.
– Конечно, – улыбнулась Зои, – Идемте! И не забудьте заблокировать дверь.
Семнадцатый терминал. Часть 2
Они молча прошли по длинному коридору. Только в диспетчерской детектив Бертлен снова заговорила.
– Мне нужно будет подробно расспросить вас о сотрудниках. О каждом в отдельности. Но сначала, если вы не против, я бы приняла душ.
Зои выделили отдельную комнату, не слишком большую, но вполне удобную. Елена внесла ее дактилоскопический отпечаток в бортовой компьютер, чтобы у детектива был доступ в любое помещение станции, после чего оставила ее одну.
Девушка перевела дух. Растирая глаза, подошла к зеркалу в ванной. Взглянула на свое отражение. И это она – детектив убойного отдела Шейнара? Двадцать семь лет, округлое личико с карими глазами и пушистыми ресницами, темные волосы чуть ниже плеч… “Воспитательница детского сада” – критически резюмировала она. Отошла чуть назад, чтобы посмотреть на себя в полный рост. Худая, невысокая. Впрочем, вспоминая годы обучения в полицейской академии, она знала, что это тело может быть выносливым, а руки – твердыми и крепкими. Хватило бы твердости духа!
Девушка вынула из кобуры табельный электротранк, аккуратно положила его рядом с душевой кабиной. Сняла рубашку, джинсы. Еще раз взглянула на себя в зеркало. Без одежды она и вовсе казалась беззащитной школьницей. Если бы не вытатуированный череп на предплечье: знак “Инквизиторов” – тайной группировки курсантов академии. Она шмыгнула носом, вспомнив на секунду, через что ей пришлось пройти, чтобы стать одной из них.
Зои скинула остатки одежды, включила воду, с наслаждением подставляясь под упругие, горячие струи. Наверняка жидкость на станции экономили, но это не ее проблема. После того, как тебе показали разорванного человека, хочется, знаете ли, расслабиться, прийти в себя.
Она прислонилась спиной к стене, подняла голову вверх, закрыла глаза. В комнате раздался глухой стук падающего предмета. Зои насторожилась, потом выскочила из душа, подхватив транк, на ходу переводя его в боевой режим. Коротко пискнув, ствол наполнился энергией. Максимальный заряд мог убить человека, но церемониться она не собиралась. Девушка замерла у двери, приготовившись распахнуть ее.
– Эй, кто там?
Вместо ответа послышался шорох, словно голые ноги быстро пробежали по полу. Зои два раза щелкнула языком, толкнула дверь. Никого. На полу лежит ее рюкзак, который она оставила на кресле. “Сам упал? Нет, я же слышала шаги”. Она приоткрыла дверь в коридор, посмотрела по сторонам. Никого. Закрыла, заблокировав замок. Внимательно посмотрела на пол – никаких следов. Она даже приложила руку к пластиковым плитками, будто надеялась ощутить тепло чьего-то недавнего присутствия. Сжала губы, проверила содержимое рюкзака – все на месте. Поставила оружие обратно на предохранитель и пошла одеваться.
– Итак, первое, что нам нужно сделать, это закрыть доступ в диспетчерскую!
Елена с недоумением уставилась на Зои.
– Слишком много возможностей для вероятного преступника, – пояснила детектив, – Связь с сообщниками извне, если таковые имеются, контроль за воздушной смесью, давлением и освещением в жилых отсеках, ну и так далее. Да и все равно работа терминала приостановлена, так что отсутствие операторов в диспетчерской ничему не повредит.
– Хорошо, я изменю параметры.
– Вы должны оставить доступ только для меня. Больше ни для кого.
Елена одарила Зои взглядом, в котором чувствовалась доля презрения, но согласилась, кивнув головой.
– И, прежде, чем говорить о ваших сотрудниках, я хочу прояснить некоторые детали.
– Я слушаю.
– До того, как вы нашли тело, когда в последний раз использовались ворота переброски? Кого и куда пропускали?
– Мы обнаружили Матиса в самом начале первой смены. Собственно, с него работа и начинается, он должен запускать генераторы. Я дала команду в машинное на запуск, он не ответил, я повторила, снова молчание, тогда отправила оператора – Горста Дорнера – проверить, в чем дело. В общем, новую смену мы так и не начали. А это значит, что последние переброски произошли ровно за час до обнаружения, в конце третьей смены.
– Во-сколько это было по внутреннему времени?
– В ноль часов. Плюс-минус пять, может быть семь минут. А кого перебрасывали перед этим – сейчас проверим…
Она открыла на мониторе журнал, пролистала его в самый конец, выделив последние пять пунктов.
– Вот. Это все клиенты третьей смены. Больше не было.
– Не много.
– Да, в основном транзитники, потому что на Большом континенте Шейнара в это время ночь, затишье.
– Что ж, давайте посмотрим. Партия коммерческого груза, три тонны в герметичных контейнерах, транзит с Аццакари на Фарджи, автоматика, без сопровождения…
– Кофе хотите?
– Да, пожалуй. Дальше – курьер Роб Мэтьюз, человек, с ручной кладью, прибыл на автоматическом модуле с Шейнара, переброска на Марс…
Елена протянула Зои кружку с горячим напитком.
– Спасибо! Антикварный предмет – автомобиль, в транспортной упаковке на антигравитационной платформе, сопровождение – два человека, Антонио Грассо и Косимо Грассо, транзит с Грум-10 на Фарджи… Негерметичный контейнер с рудой фасилора, полторы тонны, транзит с Гровердена на станцию переработки “Загорское”, автоматика, без сопровождения… И фермерская семья хармаанцев, семь особей, пять тонн груза на гужевом транспорте и… Ого! Тут целый список всякой живности – сорок пять штук! Транзит по миграционной карте из Хива в Хуоно.
– Да, я их помню, – усмехнулась Елена, – после переброски сервисные роботы полчаса операционный зал отмывали.
– Никто из живности не мог сбежать? Спрятаться на станции?
– Исключено. В операционный зал только один вход-выход, стальная дверь с тройной системой защиты. Да мы и не входили туда уже пару недель, роботы сами со всем справляются. Ну и, если бы кто-то остался после закрытия портала, в зале есть датчики объема и движения, мы бы его сразу обнаружили.
Зои встала, посмотрела через бронированное панорамное стекло диспетчерской, нависающей над операционным залом на высоте трехэтажного дома. Внизу, справа и слева, друг напротив друга, тянулись ряды арочных входов, открывавших “дороги” во множество миров и промежуточных станций, таких же, как “Тропинка-17”. Всего было сорок порталов – двадцать с одной стороны и столько же с другой.
– Елена, у вас у самой есть какие-то предположения – что случилось с Матисом Леблоном?
Начальник станции пожала плечами.
– Я работаю уже седьмую вахту. Всякое бывало, конечно. Но… – она в задумчивости кусала губу, – Не знаю, не знаю. Не могу предположить! Если только…
– Что?
– Если только мы не упустили что-то. Или кого-то. Кого-то с необычными способностями.
– Вы же сами сказали, что никто не может попасть на станцию из операционного зала.
– Я просто высказала предположение!
Зои вздохнула.
– Что ж, мы должны учесть любой вариант. Давайте пробежимся по личным делам.
– Я приготовила для вас распечатку, вот – возьмите, – Елена протянула Зои пачку листов, – если возникнут вопросы – спрашивайте.
Зои кивнула и уткнулась в бумаги.
“Андрей Зубовский – 42 года, оператор переброски. Стаж – 14 лет. Коммуникабелен, стрессоустойчив… бла-бла-бла… Хм. Склонность к алкоголю. Рост… Вес… Здоров. Ясно! Горст Дорнер – 21 год, оператор переброски. Стаж – 0. Угу, первая вахта, значит. Прекрасный специалист, но может растеряться, если приходится работать не по инструкции. Без вредных привычек. Ладно… Харви Беррингтон – 29 лет, оператор переброски. Стаж – 7 лет. Позитивный, отзывчивый, склонен к неформальным отношениям с коллегами противоположного пола. Ха! Понятно с ним все… Ичиро Маэда – 39 лет, врач. Стаж – 12 лет. Одни положительные отзывы, надо же! Человек без недостатков. Хотя… Вот – бывает склонен к мистицизму. Странно для врача. Ну да ладно… Матис Леблон – 38 лет, инженер. Стаж – 10 лет. Замкнут, исполнителен, есть склонность к алкоголю, но умеет себя контролировать. В смысле – умел. Мда… Пеллициус с Грахари, прозвище “Рукавица” – чужой, 73 года (аналогично 28 человеческим годам), оператор переброски. Стаж – 31 год. Не способен к восприятию речевой информации, обменивается с собеседником мысленными образами. Во как!”.
– Этот пеллициус – он что, мысли читает?
Елена оторвалась от компьютера.
– Нет, он может общаться образами, только если вы обращаетесь именно к нему. Перехватывать случайно или намеренно какие-то чужие образы он не умеет. Тем более, что мы часто думаем словами, а он речь не распознает ни в каком виде.
– Зачем вам такой проблемный оператор?
– Что вы, нам с ним очень повезло! Это же универсальный переводчик! В общении с чужими просто незаменим.
– Он общается с ними прямо отсюда, из диспетчерской?
– На расстоянии до пятидесяти метров для него это не проблема.
Зои отложила бумаги в сторону.
– Я не нашла здесь вашего дела.
– Моего? – усмехнулась Елена, – Вы же не думаете, что на каждой станции на сотрудников заведены дела? Это я собирала информацию, для личного пользования.
Она ткнула пальцем в распечатку.
– Неудивительно, что на себя я ничего заводить не стала.
– Скажите, в коллективе есть какие-то конфликты? Личная неприязнь?
– Агентство давно отменило подбор сотрудников в соответствии с их психологической совместимостью. Теперь берут всех, лишь бы было кому работать. Но на свою смену, как и многие другие руководители, я подбираю людей сама. Конфликты, конечно, случаются, но уверяю вас – ничего серьезного.
– Неформальные отношения между сотрудниками?
Елена несколько секунд смотрела на Зои, будто не расслышала вопроса.
– Отвечать обязательно?
– Погиб человек.
Елена обреченно вздохнула.
– Я единственная женщина на станции. Мужчин нетрадиционной ориентации среди моих коллег нет, иначе я бы об этом знала, поверьте. Следовательно, любые неформальные отношения, если они есть, связаны со мной. Сразу говорю – с Матисом у меня ничего не было.
Она замолчала.
– А с кем-то еще?
Полякова раздраженно закатила глаза, но, понимая, что отвечать придется, призналась:
– Время от времени мы с Андреем бываем близки. Не слишком часто, но…
Она развела руками и снова замолчала.
– Это все?
– Все.
“Врет” – подумала Зои, глядя на лицо и движения собеседницы.
Елена усмехнулась.
– Харви иногда подкатывает, никак не успокоится. Но ему ни разу не обломилось, и не светит.
“Перешла на жаргон. Точно врет. Видимо, Харви очень даже “обломилось”, а, может, и не раз. Надо будет раскрутить его”.
Семнадцатый терминал. Часть 3
Зои сидела за обеденным столом и внимательно разглядывала обитателей “Тропинки-17”. Всего пять человек, не считая ее самой. Пять человек и один чужой, скромно сидевший в кресле, в углу. Елена сказала, что он ест раз в неделю, не чаще, да и то в своей каюте, но каждый обед – то ли из уважения к остальным, то ли еще по черт знает какой причине – присутствовал в столовой. Его маленькие черные глаза напоминали взгляд из портрета: куда бы ты не перемещался, казалось, что он всегда смотрит на тебя. Зои невольно поежилась. “Чужие всегда под подозрением. Кто даст гарантию, что у них на Грахари нет обычая порвать на куски первого встречного в праздник десятой линьки? Ну, или еще какой-нибудь бред в этом же духе… Что ж, давай поиграем в назначение подозреваемых, в поиск мотивов и версий. Если, конечно, допустить, что это было убийство”.
Несмотря на трагическую гибель Матиса, атмосферу за обедом нельзя было назвать гнетущей. Люди шутили, смеялись, подтрунивали друг над другом. Кто-то просил передать салат или стакан морса. Детектив не понимала – им действительно все равно? Или это защитная реакция, способ прикрыть свои истинные чувства? А может просто расслабились, ведь работы нет и когда станция снова начнет функционировать неизвестно.
– Так я ему и говорю – док, а ты спирт с утра нюхал? – Беррингтон смеялся с набитым ртом.
Маэда, на которого он смотрел, продолжал спокойно есть суп, хотя Зои заметила, как зарумянились его щеки.
– Не бери в голову, Ичиро, – Дорнер дружески похлопал врача по плечу, хотя у самого улыбка не сходила с лица, – Со всеми бывает. Игра света и тени, переутомление…
Зои старалась одновременно следить за их разговором и размышлять. “Если бы это сделал Беррингтон… Неприятный тип, с него станется. Но зачем? Где мотив? Связывало ли его что-то с погибшим?”.
Маэда отодвинул опустевшую тарелку, аккуратно промокнул губы салфеткой.
– Я знаю, что видел, – тихо сказал он, ни на кого не глядя, – Камню нельзя доверять.
Зои повернулась к Поляковой, посмотрела вопросительно. Та махнула рукой:
– Камнем мы называем астероид. Ну, то есть, всю станцию.
– А что вы видели? – обратилась детектив к Ичиро.
Тот некоторое время молчал и неугомонный Беррингтон поспешил ответить за него.
– Наш док заметил, как в магистральном коридоре ожил вентиляционный короб! – он снова рассмеялся.
Ичиро Маэда встал, стряхнул с футболки хлебные крошки, которые тут же подобрал робот-уборщик.
– Не ожил, а утратил статическую форму. По непонятным для меня причинам. Это продолжалось секунду, не больше – я моргнул и… все исчезло, вернулось на свои места, – он вздохнул, – Спасибо за компанию!
Кивнул Елене и Зои, вышел из столовой, бормоча себе под нос “нельзя доверять камню”.
Большинство помещений на “Тропинке” скрывалось внутри астероида, но столовой повезло больше: на поверхность выходила одна из ее стен, в которую было встроено прямоугольное окно. Через него открывался потрясающий вид на пояс астероидов, медленно кувыркающихся в космосе. Несколько минут Зои задумчиво наблюдала за их пляской, позабыв о картофельном пюре. Потом сидевшая рядом Полякова поднялась из-за стола, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности.
– Детектив, если я вам понадоблюсь, я буду у себя, – она повернулась к Беррингтону, – А ты, Харви, попридержал бы язык. Доку сегодня и без твоих шуточек несладко.
– Что я такого сказал?
Харви Беррингтон, недовольный, что его при всех отчитали, отпихнул недоеденный обед и встал, со скрипом отодвинув стул. Направился к выходу, но рядом с Зои притормозил. Наклонился, как бы невзначай приобнял ее за плечо, – Мадемуазель Бертлен… Заходите на огонек, если станет скучно. На дверях каюты моя фамилия – думаю, не заблудитесь.
Прежде, чем она успела ответить, он улыбнулся, подмигнул ей и вышел из столовой. Остальные тоже потянулись к выходу и буквально через пару минут Зои осталась одна, если не считать робота, замершего в паре шагов от нее, выжидательно наблюдающего за тарелкой. Пюре совсем остыло, но детектив все равно расправилась с ним, следуя старой привычке, появившейся еще в Академии, не оставлять посуду грязной.
Она шла по петляющим коридорам станции, не столько в поисках чего-то, сколько в надежде прочувствовать это место, понять его. Были закоулки, в которых тьма рассеивалась лишь встревоженным датчиком движения. Девушка не всегда заглядывала в такие места, хотя надеялась изучить “Тропинку-17” вдоль и поперек. Иногда она проходила мимо, задумчиво пощелкивая языком.
Зои не любила замкнутых помещений. Она привыкла жить на свежем воздухе, под высоким, голубым небом, среди множества деревьев и поющих птиц. А тут ядовито-белый свет диодов, равномерный шум вентиляции, и коридоры, коридоры, коридоры… Порой казалось, что здесь никого больше нет, она одна на астероиде. Терминал переброски навевал на нее тоску и, пожалуй, даже страх. Пришлось взять себя в руки, погладить висевшую на поясе кобуру, чтобы снова сосредоточиться на работе.
В самом широком, магистральном коридоре Зои остановилась. Она смотрела на большой пластиковый выступ со множеством щелей. “Кажется, это про него говорил Маэда. Вентиляционный короб”. Она подошла ближе, наклонилась, протягивая руку. Ничего не произошло. Никакого изменения статической формы. Зои пожала плечами и отправилась дальше, оглянувшись лишь раз.
Она отыскала диспетчерскую. Дверь послушно распахнулась, поверив отпечатку ее пальца. Как и обещала Полякова, никто больше не мог попасть сюда: мониторы напрасно выдавали информацию о состоянии притихших гейтов – на станции не было гостей и никто не следил за телеметрией.
Зои села в кресло. Открыла на одном из компьютеров браузер, ввела служебный адрес полиции Шейнара. “Сообщение для комиссара Хансена, отдел убийств. На расследование требуется дополнительное время. Подтвердить или опровергнуть несчастный случай не могу. Помощь…”. Она приподняла руку, оставив сенсорную клавиатуру в покое, но почти сразу снова, уже уверенно, застучала пальцами. “Помощь не требуется. Переночую на станции. Зои Бертлен, Тропинка-17”.
Отправив сообщение, детектив сняла трубку внутренней связи, нашла в контактах фамилию “Полякова”. Елена ответила почти сразу, будто ждала ее звонка.
– Да.
– Вы не могли бы подойти в диспетчерскую?
– Конечно. Что-то случилось?
– Я просто хотела спуститься с вами в операционный зал и осмотреть его.
– О. Что ж… Хорошо, сейчас буду.
Зои повесила трубку.
“Интересно, почему она сказала тогда, что мы могли упустить что-то? Или кого-то? Предположим, что Елена подыгрывает мнительному Ичиро, старается перевести стрелки на нечто таинственное, отводя подозрения от… себя? Хм… Если инженер погиб из-за ее халатности, то вполне возможно”.
Из диспетчерской в шлюзовую операционного зала вела винтовая лестница. Зои позволила Елене спускаться первой, аккуратно ступая следом по узким металлическим ступенькам. Внизу Полякова жестом пригласила детектива к стальному полотну.
– Прошу. Теперь эта дверь подчиняется только вам. Как вы и просили.
Зои приложила палец к сканеру. Что-то зашипело внутри, створка дрогнула и медленно откатилась в сторону. Они вошли в операционный зал. Отдаленно он напоминал старинный собор или дворец, главным образом из-за подковообразных арок, стройные ряды которых протянулись друг напротив друга на многие десятки метров. Но блеск металла, дежурные индикаторы и обзорное окно диспетчерской, нависающей над операционным залом в его торце, выдавали в грандиозном сооружении нынешний, космический век.
– Что вы хотите найти? – спросила Елена.
Зои долго не отвечала. Она внимательно оглядывалась по сторонам, прогуливаясь из одного конца помещения в другой.
– Точно не знаю. Вы на меня не обращайте внимания, если что-то понадобится, я спрошу. Лучше сами поглядите вокруг, своим, хозяйским взглядом.
Детектив отошла в сторону, но краем глаза продолжала следить за Поляковой. Та бегло осмотрела показатели на каждом из гейтов, несколько секунд стояла под самой диспетчерской, задрав голову, потом подошла к Зои.
– Нам нужна лестница.
– Что?
Ничего не объясняя, Елена скрылась в шлюзовой и через минуту вынесла раздвижную стремянку. Прислонила ее к стене под обзорным окном. Едва она поставила ногу на первую ступеньку, как Зои аккуратно, но крепко ухватила ее за руку.
– Что там?
Полякова кивнула головой вверх.
– Нет сигнала от датчика движения и объема. Маленький красный огонек, он должен гореть. А сейчас не горит, – она посмотрела на руку, которой Зои ее держала, – Вы позволите, детектив?
– Нет.
– Что? – она смотрела на девушку в недоумении.
– Слезайте, Елена. Я сама посмотрю, – и, отстранив начальницу станции, полезла наверх.
– Но разве вы в этом разбираетесь?
– Не разбираюсь, – она остановилась, глянула вниз, – Но в ваших же интересах, чтобы я первой все проверила. Иначе кто потом докажет, что это не вы его сейчас отключили? Если он отключен…
Полякова нахмурилась, сделала шаг назад, в то время как Зои шустро забралась на самый верх.
– Это черная коробочка на поворотном кронштейне?
– Да, она.
– От нее идет трехцветный кабель со штекером. И он, конечно же, должен быть куда-то подключен, так?
– Да, там слева есть…
– Поздравляю, – перебила ее Зои Бертлен, – Ваш датчик не работает. Его отключили.
И, хотя они еще минут сорок осматривали зал и не обнаружили больше никаких нарушений, одного только вырубленного датчика объема и движения хватало за глаза. Кто его обезвредил? Когда? Зачем? Какие это имело последствия? По мрачному лицу Поляковой можно было догадаться, что она думает о том же. О последствиях, неприглядными кусками лежавших сейчас в темноте станционного морга.
Семнадцатый терминал. Часть 4
Они сидели в диспетчерской: Елена в своем кресле, Зои напротив, в кресле одного из операторов. Смотрели друг другу в глаза.
– Кто мог это сделать? – детектив выразительно приподняла бровь.
Полякова не выдержала, моргнула, отвела взгляд.
– Не знаю. Теоретически – кто угодно. Дело нехитрое, выдернуть штекер и всё.
– А камера? Вы говорили, что в операционном зале есть камера. Мы можем посмотреть запись?
– Запись… – Елена привстала, словно хотела идти куда-то, потом вспомнила, что доступ к лог-файлам можно получить здесь же, с операторского пульта. Стала вводить пароль доступа и вдруг замерла.
– Что?
– Я подумала, – начальница станции откинулась в кресле, – Ведь датчик нельзя отключить незаметно. Сработал бы предупреждающий сигнал.
– Его не было?
– Не было.
– Значит…
– Значит кто-то и в компьютер влез. Сломал эту часть системы безопасности. Кто-то, имеющий доступ в диспетчерскую и обладающий необходимыми навыками. Черт! – Полякова закрыла лицо руками, стала растирать глаза.
Зои прекрасно ее понимала. Дело скверное! Получалось, что кто-то из ее коллег, на кого она и подумать не могла, имел злой умысел. И не просто имел, а реализовал его под носом у Елены. Но самое ужасное было в том, что этот инцидент, пусть и косвенно, но доказывал – смерть Матиса Леблона не была несчастным случаем.
Детектив дала Елене несколько минут, чтобы та смогла прийти в себя. Потом напомнила про видео и они стали вместе просматривать файлы, рассортированные по времени – часы, дни. Смотреть, конечно, приходилось в ускоренной перемотке, но иногда они останавливали запись, чтобы внимательней разглядеть сомнительные моменты.
– Вот! Остановите!
– Вижу, вижу.
Это случилось десять дней назад, в момент очередной пересменки. Видимо, диспетчерская в эти минуты пустовала. Под самой камерой было слепое пятно, позволявшее, если прижаться к стене, незаметно войти в зал, встать прямо под обзорным окном. И все же в кадр попала часть приставленной лестницы, а потом и чья-то тень, накрывшая объектив за секунду до того, как прибор слежения развернули вертикально вверх, направив в потолок. Теперь злоумышленник мог беспрепятственно отключить датчик. Вскоре объектив аккуратно вернули в прежнее положение. Тень исчезла.
– Это всё.
Зои задумчиво почесала затылок.
– Хреновая была мысль – ставить камеру и датчик в одном месте.
Елена недовольно поджала губы.
– Знаете, у нас тут не военная база, а обычный грузопассажирский терминал! До сих пор имеющихся систем безопасности было более чем достаточно.
– До сих пор… – тихо заметила Зои, но спорить больше не стала, – Сколько сотрудников на станции имеют достаточную квалификацию, чтобы влезть в компьютер и изменить систему?
Она смотрела на недовольное лицо Поляковой и понимала, что уже знает ответ.
– Да только робот-уборщик не смог бы это сделать. Люди – и Рукавица тоже – запросто.
– И вы?
– Разумеется, черт подери.
Зои знала, что должна сделать. Связаться с Шейнаром, вызвать оперативную группу, отрывая их от работы на планете – пусть арестуют к едрене фене всю веселую компанию и сами разбираются! Правда, этим она распишется в своей некомпетентности. “Нет уж. Дудки. Доведу дело до конца. Сама!”
Она выпроводила Елену из диспетчерской. Проверила по телеметрии – заблокирован ли доступ ко всем шлюзовым, ведущим на внешние причалы. “Не хватало еще, чтобы кто-то сбежал с астероида”. На всякий случай посмотрела личную почту – ничего. Вздохнула, почти разочарованно.
Узкий коридор с дверями в каюты команды стал жертвой экономного проектирования. Где-то в глубине камня были технические помещения, которым добавили пару метров площади, сместив тем самым жизненное пространство. Теперь в коридоре сложно было разминуться двоим.
Зои увидела чужого, идущего ей навстречу. Остановилась, вжимаясь в стену. В ее планы входил разговор и с этим существом, но она пока не представляла – с чего начать, как к нему подступиться? Наверное, позже. Не сейчас.
Мягкая шерсть прошуршала по ее джинсам, рубашке… Сверкнули в полумраке бусинки черных глаз. Странно, но от Рукавицы ничем не пахло. Впрочем, даже без ароматов, свойственных животным, покрытым шерстью, Зои казалось, что ей душно рядом с чужим.
Уже проскользнув мимо, он остановился. Протянул руку, касаясь пятерни Зои своей двухпалой ладонью. В сознании детектива вдруг возник образ: две точки и изогнутая линия – улыбающийся смайлик.
– Ох, ё…
Она вздрогнула от неожиданности, отдернула руку, но образ не исчез, а сменился следующим: карикатурная фигурка пеллициуса, нападающего на человека – эта сценка моментально оказалась перечеркнута размашистой красной линией.
– Я поняла, поняла. Ты не убивал его. Хорошо.
Она выставила перед собой обе ладони, словно они могли защитить ее от ментального вторжения чужого разума. Медленно попятилась назад, но чужой снова схватил ее за руку, не отпуская.
Еще один образ: силуэт Рукавицы рядом с шестью человеческими, в двух из которых угадывались женщины. Они уменьшились, оказавшись внутри схематического изображения астероида. И тут рядом с ними возник еще один силуэт. Опознать его было невозможно, он постоянно менял свою форму – видимо, Рукавица сам не знал, кто это.
– На астероиде есть еще кто-то? Ты уверен?
Она спрашивала его словами, но опытный в общении с людьми пеллициус на лету схватывал и расшифровывал размытые образы, обращенные к нему вместе с речью. Он медленно кивнул и послал ей последнюю картинку: себя со вставшей дыбом шерстью. “Боится. Ему страшно”. Рукавица отвернулся, побрел дальше, будто и не было этого странного разговора.
Зои проводила его взглядом, пока темная, лохматая туша не скрылась за поворотом. Она постаралась перевести дух. Сердце быстро колотилось и девушку терзало жгучее желание немедленно убраться с “Тропинки-17”.
– Эта тварь сама пугает меня до чертиков, – тихо пробормотала себе под нос.
– И не говорите.
Она развернулась, за долю секунды выхватив из кобуры электротранк. Наполняющийся энергией ствол уперся в лоб Харви Беррингтону.
– Никогда. Так. Не делай, – Зои медленно опустила оружие, отключила его, – В следующий раз я могу выстрелить.
– Ну, это же не смертельно, правда? – Харви легкомысленно улыбался.
Зои промолчала в ответ и улыбка медленно сошла с его лица.
– Ладно, ладно. Я понял. Просто хотел сказать, что ходячий коврик и у меня особой симпатии не вызывает.
Зои прошла мимо Беррингтона, направляясь к своей каюте.
– Почему? – она не оглядывалась, но слышала, что парень семенил за ней следом.
– Не знаю. Стремный он какой-то. Странный. Скрытный.
Зои остановилась, развернулась.
– Скрытный?
Довольный тем, что чем-то сумел заинтересовать девушку, Харви энергично закивал.
– Слушай, у нас, конечно, запрещено, но… Если хочешь немного расслабиться, успокоить нервишки, то у меня есть, – он щелкнул пальцем по шее.
Зои покачала головой из стороны в сторону, криво ухмыляясь. “А с другой стороны, почему нет? Хотела же его раскрутить… И было бы действительно неплохо махнуть сейчас грамм сто. А то и сто пятьдесят”.
– Пошли, – толкнула его в спину, – Да, и я не помню, чтобы мы переходили на “ты”.
– Сама же сказала – “никогда так не делай”, – Харви надеялся пробить стену официальных отношений, но Зои в ответ молчала, – Ладно – вы сказали. Сами.
Он открыл дверь каюты, жестом пригласил девушку внутрь. Вот где действительно стоял запах! Детектив поморщилась. В воздухе стелился аромат заброшенной подальше, давно не стиранной одежды. С опозданием осознав промашку, Харви включил вентиляцию на более мощный режим, достал откуда-то освежитель в виде картонного Сириуса, распечатал его, повесил на решетку вентканала.
– Ко мне тут нечасто кто заходит, так что извини… те.
– Ничего, и не такое видала, – она сбросила с кресла стопку журналов фривольного содержания, села сама, – Давай, расскажи-ка мне о своих коллегах. Ты, я смотрю, любитель почесать языком.
– О, значит, мы все-таки не на вы?
– Черт с тобой.
Он достал бутылку, разлил содержимое по бокалам, один передал Зои. Она осторожно понюхала и пришла к заключению, что Беррингтон употреблял не какую-нибудь самопальную бурду – янтарная жидкость обладала дорогим, аристократическим букетом.
– Интересуют скелеты в шкафу? – он подвинулся ближе, оседлав стул, развернутый задом наперед.
– А что, у каждого есть свой?
Харви выставил перед собой ладонь – мол, будь спокойна, есть!
– Наша блондинка Элен – начнем, понятное дело, с нее – строгая, правильная во всех отношениях дамочка, но… Ты не замечала с ее стороны некоторых странностей?
– Каких именно?
– По отношению к тебе.
– Ко мне? – Зои пожала плечами, – Вроде бы нет.
– Ее приятель, Зубовский, с готовностью помогает ей поддерживать легенду об их отношениях. В то время как Элен, скажем так, не поклонница мужчин.
Зои прищурилась, вспоминая, как Полякова смотрела на нее утром, в коридоре между основными отсеками и машинным отделением. Отпила еще один глоток из пузатого бокала, поставила его на пол.
– Откуда знаешь?
– Еще на Шейнаре рассказывали. У вахтовиков, знаешь ли, тесная тусовка, некоторые подробности сложно друг от друга утаить.
Он открутил крышку бутылки, с готовностью долил себе и Зои.
– А хочешь расскажу, что я видел у нее в каюте? Не подумай ничего такого, она, видимо, просто забыла запереть дверь, когда ушла разговаривать с тобой в диспетчерскую, а я в это время заглянул к ней спросить о наших, рабочих делах. Так вот у нее весь стол был завален распечатками.
Харви сделал торжественную паузу, будто приблизился к раскрытию тайны столетия.
– Какими? – Зои посмотрела на него снисходительно, глотнула еще обжигающей жидкости.
Беррингтон наклонился ближе, произнес вполголоса:
– Это были энциклопедические статьи о мимикрирующих тварях с разных планет. Красноземельный обманщик, гроверденский ламорт, скронг из Новоплутонска – там их десятка два, не меньше!
Он взял со стола пустой стакан, наполнил его водой из под крана и выпил в три глотка. Сел обратно на стул.
– Спрашивается – зачем они ей? А? Учитывая последние события, меня такие исследования начальника станции совсем не радуют!
– Какие последние события?
– Перестань. Вся команда знает, что случилось с дураком Леблоном. И Маэда говорил, что видел какую-то ерунду в коридоре.
– А ты над ним смеялся.
– Это я так, себя успокаивал. Самое хреновое, – он снова понизил голос, – Что и мне теперь кажется, будто иногда, по ночам, я слышу за дверью чьи-то шаги.
Зои допила, тряхнула головой. Показала Харви на бутылку.
– Поменьше надо употреблять, тогда и казаться перестанет. А то… Штука забористая, – она качнулась, но сумела поймать равновесие.
– Все хорошо?
Кивнула, хотя чувствовала, что мир вокруг неожиданно резко поплыл в разные стороны.
– А что прикажешь делать? – Беррингтон внимательно заглядывал ей в глаза, – Раньше надежда на Матиса была, выручал кое чем. А теперь только выпивка и осталась. Даже работу отменили. Эй, ты точно в порядке?
– Я п-пойду к себе, пожалуй.
Зои встала и тут же чуть не рухнула на пол. Харви успел поймать ее, поднял на руки.
– Куда же ты пойдешь в таком состоянии? Два бокала чернопольной настойки – это тебе не фунт изюму. Особенно если водой не запивать.
Он аккуратно положил ее на кровать, отстегнул кобуру с транком.
Продолжение следует.
